Всё, что было не со мной - помню (воспоминания о начале войны)

   Война застала нашу семью в приграничном городе Черновицы (с 1944 г. Черновцы) в Западной Украине. В 1940 году этот город, бывший румынским,  согласно известному пакту Молотова-Риббенторопа, заключённому в августе 1939 года, в составе Северной Буковины  вошёл в состав Украинской ССР и стал крупным культурно-административным центром Западной Украины.  В город было командировано много руководителей и специалистов из различных областей промышленности для восстановления и создания новых промышленных  предприятий в этом предкарпатском регионе. В числе таких руководителей был и мой отец, Андрей Васильевич Белецкий, директор одного из промышленных предприятий в Одесской области. Недолго ему пришлось поработать на мирном поприще в Черновицах. Страшным, смертоносным ураганом налетела война. Над городом пролетали на восток тучи немецких самолётов. Город не бомбили, берегли для себя. В первые же дни началась эвакуация жителей города, семей командированных специалистов. Отец отправил семью в один из таких суматошных дней, а сам, как и другие руководители остался эвакуировать завод.
 
   Наша семья - мама, я-её годовалый сынишка, пятилетняя дочка, бабушка (по отцу) чудом все уцелели в том эвакуационном аду. Наш поезд бомбили, расстреливали немецкие самолёты. Для фашистских лётчиков это была безопасная забава, они, что называется, набивали руку. Когда я просил маму рассказать что-нибудь про эту нашу  адскую дорогу, она как будто вздрагивала, и на её лице появлялось выражение страха и боли. Не любила она вспоминать эти тяжёлые эпизоды, травить зарубцевавшиеся, но не заживающие раны памяти. Но всё-таки иногда удавалось услышать от неё какие-то отрывочные воспоминания...И со временем передо мной вырисовывалась эта страшная картина уничтожения фашистами эвакуационного поезда с мирными людьми - женщинами, стариками, детьми. Состав постепенно редел: убывали люди, становилось меньше вагонов. Поезд продолжал свой путь, оставляя позади могилы погибших и разбитые вагоны. Путь куда - к спасению или гибели..? В добавок ко всему в поезде вспыхнули болезни. Мама тоже тяжело заболела, но каким-то невероятным усилием воли продолжала заботиться о нас. Все мы уцелели, очевидно, благодаря ей. На одной из ночных коротких остановок, она в полусознательном состоянии, в жару  каким-то седьмым чувством поняла, что это её родная станция Льгов. Льгов - в то время небольшой городок, скорее посёлок Курской области, где был её родной дом до замужества, где жила наша бабушка. Эвакуационный поезд охранялся, в нём действовал особый режим, покидать поезд не разрешалось. Но маме удалось высадиться с нами на станции. Конечно, нам было бы невозможно покинуть поезд, но помогла сама охрана. Они, очевидно, тоже хорошо понимали, что это, может быть, наш шанс  спастись.  На станции маму узнали (в небольшом посёлке люди знали друг друга) и отвезли нас к бабушке. Бабушка быстро выходила маму, а вскоре появился отец. Он с уцелевшими остатками частей Красной Армии пробирался на восток, должен был прибыть по предписанию в г. Горький. И тоже какое-то чувство заставило его заглянуть во Льгов, хотя для него это было нелегко. Дальше от бабушки мы продолжали свой путь уже все вместе с отцом.  Опять продолжались налёты на поезд, сеявшие смерть, и опять нас не покинула удача: все остались живы.
 
   В г. Горьком отец получил назначение в г. Ядрин, Чувашская АССР, в качестве директора завода, которому присваивался статус оборонного завода. Зимой 1942 г. ему удалось отпроситься добровольцем на фронт. В это время по железной дороге со стороны Горького через Чебоксары (столица Чувашской АССР) шли нескончаемым потоком эшелоны, обеспечивающие Сталинградский фронт техникой и свежим пополнением. Шла великая Сталинградская битва, самое кровопролитное сражение в истории человечества. В одном из таких эшелонов наш отец, ехавший к Сталинграду, написал нам весточку, первую и последнюю. Маму  долго не покидала надежда, долго тлела вера в чудо, что отец в один прекрасный день вернётся, ведь случались такие чудеса, о них можно было часто слышать во время войны да и после. Может быть, это была даже уже не вера с некоторых пор, а мечта? Но мама мне  долго обещала, что папа вернётся, как только закончит службу где-то. В послевоенные годы в моём детском окружении - во дворе, в школе мало у кого были отцы, и я безумно завидовал таким детям, как и другие, наверное, ребята, у которых не было отцов. У меня с детства было очень развито воображение, и я постоянно мечтал о папе. Поэтому несмотря на то, что я, конечно, не мог его помнить,  от него у нас осталась только эта единственная открытка полевой почты да светлая память, переданная мне мамой, у меня ещё долго после войны сохранялось чувство, что папа с нами. А мама... Она прожила долгую жизнь, но эта боль войны, всё пережитое, выпавшее на её долю, так  и оставалось в её душе, с годами опускаясь поглубже. Но оставалось. Помню, до конца жизни эта боль обострялась у неё в дни празднования Дня Победы, особенно 9-го мая, и она, как ни старалась, не могла скрыть от нас своих тихих слёз, старалась отвлечься от горьких воспоминаний и чувств в праздничных хлопотах.  Это душевное состояние, несравнимое, конечно, по силе и глубине с маминым, посещает и  меня  в этот праздник и в день 22 июня - начало войны. Когда я услышал впервые песню Евгения Мартынова " Письмо отца", она произвела на меня неизгладимое впечатление  и всякий раз, когда слышу её, вновь и вновь будоражит мои чувства…
 
   Вечная память тем, кто на своих плечах вынес неимоверно тяжкую ношу войны, тем кто обеспечил и завоевал   Великую Победу,  тем, кто отдал за неё свои жизни! Мирного неба всем нам!

Валерий Белецкий
Июнь 2021 г.

Песня "Письмо отца" в исполнении Валерия Белецкого

     


0 не понравилось